Храм - это не зря

17-19.08.2014 - 10.01.2015.

Гуд Ахтунг!
Когда кажется, что всё со всем связано. Когда больше не можешь вместить в себя огромность, и в то же время всё укладывается в один тезис - только раскрась. Когда это в очередной раз случается, я стучу. В двери травы, в душу клавиатуры, сквозь морок массокульта - в колокол истинной (как мне кажется) культуры. 

"Все живут так, как будто никогда не умирают".

Так говорил Кастанеда (или, по крайней мере, упирал в это, заводил в тупик). И это цитата из нового спектакля Марка Захарова "Небесные странники".

Никогда не думала, что буду ощущать сценическое столь же глубоко, сколь и книжное. По пространству, в которые уходят линии-фразы, этот спектакль стоит в одном ряду с великими книгами. И поскольку каждый видит свое, мне очень хочется видеть в соединении Аристофана и Чехова не способ сатиры на современное российское общество (мало кто в этом деле "не видит повода не выпить"), а указание на межвременное и общечеловеческое. Только мысль о смерти поможет обрести мужество и понять, что "нужно брать на себя чужую боль".

А фраза эта (заглавная), меж тем, вмещает всё - от образа жизни с наигранно вдумчивой сигаретой в зубах до страха, до самой последней черты, о которой никто не хочет думать "Нет, нет, не меня, пожалуйста, только не меня..." ("Кысь").

Каждый раз прихожу к одной и той же мысли - умом не понять (никаких парадоксов, все честно). И скорее всего - эти слова особенно смешно здесь писать - на одном из первых уровней, смерть есть отсутствие памяти. Картинка-олицетворение отсутствия памяти пришла, когда весной я ехала на велосипеде по набережной Кутузова, а спиной ощущала облекающий грохот машин - тогда почему-то ясно представились: хлопок, сжатие, размытие, отсутствие памяти...
В массовой же культуре смерть зачастую <принижена>. В этом ключе вещи типа "узнать дату своей смерти", щелчок мыши в вакууме, - для ума это отличная развлекуха, ни хуже, ни лучше других. Вот именно-то что. В один ряд, как в магазине - огурцы и помидоры. Виндадоры, виндадоры...

Словом - словом. 

Татьяна Толстая, ставшая для меня открытием (как и всегда, ибо я, как малолетний дегустатор, нахально пробую всё в большинстве случаев по одному глотку из каждой пробирки) своим "Кысь". Построение текста, сам текст, расшифровываемый в экстазе даже при отсутствии филологического образования...

Здравствуй, дождь в 4 утра. 

_________

...И пока я это пишу, я узнаю про смерть Робина Уильямса. Одного из любимых (если вообще могут быть любимые актеры у человека, который смотрит по 3 фильма в месяц). И сегодня же днем я думала: какое мужество надо иметь, чтобы покончить жизнь самоубийством. Для меня с веревкой спрыгнуть - подвиг и никогда не забываемое перешагивание через себя, до какой же степени отчаяния нужно дойти?! 

"Мой капитан"? Да, но для меня он в первую очередь навзрыдный, полный соплей платок от "Куда приводят мечты". Это не фильм, это дыба, словно намеренно приукрашенная. Это травля для ума, каждый день думающего о смерти. "Что за радость такая - в ладонь пеленать свои стоны?" 

Смерть есть отсутствие памяти. Но тебя-то, нет, мой капитан, тебя не забудут, нет-нет, только не тебя. 

_______________

И вот, в паузе всех поисков выясняется/ощущаешь, что жизнь, смерть, человек и культура связаны чем-то вроде...

Давно нащупанный ответ, может быть, только промежуточный. Давно прочитанный у Стругацких - из их-то кружек и бокалов я отпиваю по полной - "Град обреченный". Больше не встречалось аналогов / просто не помню. Все сводится к:

-...Все прочее - это только строительные леса у стен храма, говорил он. Все лучшее, что придумало человечество за сто тысяч лет, все главное, что оно поняло и до чего воюя, голодая, впадая в рабство и восставая, жря и додумалось, идет на этот храм. Через тысячелетия своей истории, совокупляясь, несет человечество, само об этом по подозревая, этот храм на мутном гребне своей волны. 

<...>

Самое забавное, говорил Изя, что каждый кирпичик этого храма, каждая вечная книга,   каждая вечная мелодия, каждый неповторимый архитектурный силуэт несут в себе спрессованный опыт этого самого человечества, мысли его и мысли о нем, идеи о целях и противоречиях его существования; что каким бы он ни казался отдельным от всех сиюминутных интересов этого стада самоедных свиней, он, в то же время и всегда, неотделим от этого стада и немыслим без него... И еще забавно, говорил Изя, что храм этот никто, собственно, не строит сознательно...

<...>

- А зачем строится храм? Ясно, что храм - это единственная видимая цель, а зачем - это некорректный вопрос. У человека должна быть цель, он без цели не умеет, на то ему и разум дан. Если цели у него нет, он ее придумывает...

<...>

- Я вот вижу, как ты читаешь. Ты можешь двадцать четыре часа в сутки читать... и, между прочим, все при этом запоминаешь... А я ничего этого не могу. Читать - люблю, но в меру все-таки. Музыку слушать - пожалуйста. Очень люблю слушать музыку. Но тоже не двадцать же четыре часа! И память у меня самая обыкновенная - не могу я ее обогатить всеми сокровищами, которые накопило человечество... Даже если бы я только этим и занимался -- все равно не могу. В одно ухо у меня залетает, из другого выскакивает. Так что мне теперь от твоего храма?..

<...>

- Ну ладно, пускай - жрецы. Это те, кто носит его в себе. Те, через души которых он растет и в душах которых существует... И есть потребители - те, кто, так сказать, вкушает от него... Так вот Пушкин - это строитель. Я - это жрец. А ты - потребитель... И не кривись, дурак! Это же очень здорово! Ведь храм без потребителя был бы вообще лишен человеческого смысла. Ты, балда, подумай, как тебе повезло! Ведь это же нужны годы и годы специальной обработки, подвигнуть тебя, потребителя, на разрушение храма...

_______________

В "Кыси" говорится абсолютно то же самое, - даже пример там тот же, специально, измызганное "наше все", которым мы все перекормлены и не в силах оценить истинное величие. Только говорит Толстая это своим эзоповым веселым языком.  "Ты, Книга! Ты одна не обманешь, не ударишь, не обидишь, не покинешь!"

Вдобавок по сюжету фаренгейты Бредбери сами просятся в аналогию. Однако она уникальна, потому что так по-русски и так извечно, и о советчине, и вплести это в храм... 

А кто из творящих не волновался, что не будет уничтожен, что не будет потерян тот самый стих, то самое вдохновение?

А) - Не повторить; Б) - Жаль; В) - Земля-земля, воздух-воздух.

Интернет - лишь ты наша общая надежда и опора во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах... С тобой-то, нет-нет, ничего не потеряется.
_________________

Смерть - это грабли. Ровняющие с землей, с отсутствием памяти. Так говорил мне ум.

"А там сумрак и бесконечный путь, который никуда не ведет..." 

Вот что страшно. Поэтому музыки мне, музыки. Как-никак, доказательство Бога, закусите наскоро в этом мире, вестями из Рая...

И Ответ о том, что Культура спасается; что храм - это единственная видимая цель, - это ответ УМА. А то, что СОДЕРЖИТ в себе культура - это бессмертие, и это ощущение. Понимаете?! Это шепот "НЕ ЗРЯ" в музыке и в последних строчках дочитываемой тобой ужелюбимойподождинекончайся книги.  

Почему ощущение? Потому что ум никогда не соединит под одной крышей (кроме как) следующее.

"Твоя Красота ошеломляет меня - я не могу устоять на ногах..." - это не зря.

Не зря смерть четвертого ремарковского товарища и сумасшествие Изабеллы. И смерть героя в "Колоколе" хемингуеевском на руках Марии, guapa. Не зря терпелив Аттикус Финч к своим детям. Не меньше не зря, чем Христос всетерпелив. 

Не зря "No woman no cry" в тонах беззаботной радости. И даже на первый взгляд over-страстное "Because the night" Брюса Спрингстина точно так же не зря, как и Окуджавские "Часовые любви".
И даже танец. И, конечно, тянущийся вдоль Европы Ренессанс. (Про философию вообще страшно и сказать).

Дело не в их простом равенстве как достижений культуры, а в том что все они безбрежно-одинаково НЕ ЗРЯ.

Храм "Не зря". И я, Господи, согласна в нем быть безо всяких "но" - только своим присутствием-"потреблением".

Потому что тогда нет врагов и нет иноверцев, и на хоругвях - единые "ценности" всего человечества. И я причастна. 

И в этом смысле все произведения, устремляющиеся за рамки обычного в человеке или оголяющие его величие и низость, красоту и мерзость, они братья (не просто равны, а родны), - та самая идея, которая мелькает у некоторых относительно гуманоидов. И они вечны.

Тут, конечно, самое время уму, своему ли, чужому ли, обвинить меня в однобокости - а что же ты и вышеприведенные не запихиваете под одну крышу и тех, кто пишет о насилии, и тех, кто воспевает ненависть? (А также миллионные образцы голливудской и не только масс-культуры, "современное искусство" и т.п.). Я потому и не запихиваю, что считаю: зря, смертно (да и АБС из этого, как видно, исходили - если не попало в спресованный опыт, то и не вечная, стало быть, книга/силуэт).

- А ты кто такой (-ая), чтобы судить - что выходит за рамки, а что нет? Что вечно, а что сотрется в пыль? Что - талантливо?!

- Я-то? А я посетитель Храма! Я право имеющая созерцать, не дрожащая, пусть и ТВАРь! Я знаю, что мои собственные слова уже стираются в пыль, пока я говорю, и потому об этом смешно и думать, но меня впустили сюда, и хоть я никогда не пройду Его весь, но я чувствую его стены и могу отличить, и могу разобрать...

И эту метафору можно продолжать еще 3 поста /в любом из смыслов/, - вот почему проще прибегать к литературе, если ты ее потребитель. Метафора объемлет. 

«Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?».

И у Гумилева в «Звездном ужасе» - отголосок.
"... А не в небо черное, где блещут
Недоступные чужие звезды".

Творцы чуют вечность. И потому – умом не понять значение культуры, не найти ответа на вопрос: что – вечно? Или вечно только для человека? Ну, если опустить то, что эта категория вообще имеет смысл исключительно для человека, все же культура вечна безотносительно творцов, жрецов и потребителей (таков ответ моего восприятия).

Ремарк писал, что жизнь есть лишь стремление волны к небу, попытка порыва, если переиначить. И это так. И не только жизнь, а каждая ее часть, в том числе творчество, искусство, культура. 

Для ума проблема отчасти нерешаема: как все-таки отличить? Метафора никогда не бывает стопроцентно точной для его требований, и потому на тему того, что считать вечным/талантливым, что такое спресованный опыт, и нужно ли вообще использовать эти термины, хорошо бы думать отдельно.
____________________________
Остов этого текста был захлопнут в 3 часа ночи наступившего 19го числа восьмого месяца августа. В рюкзаке лежали билеты в Рим, и приключение начиналось через 5 часов. Но я и понятия не имела, что мне суждено встретить там воплощение Храма.

Из промокшего на треть дневника:
"Дело в том, что, как правило, шедевры переоценены, и ты не можешь воспринимать в отрыве. Здесь для этого нужно лишь встать в самом центре зала, запрокинуть голову назад, перестать замечать толпу вокруг тебя и стоять неподвижно, разглядывая знаменитый потолок.
Никакое 3D не может сравниться с этими живыми, движущимися фигурами... Слева - сюжеты Старого Завета, справа - Нового, а посередине, под "Сотворением Адама", столь знаменитого в масс-культуре, стоишь ТЫ, восприятие. 
Ты родился и вырос в той части мира, где почитают Его и Его чудеса. Внутри есть то, чего все они так ищут, есть настоящее, есть частица. Даже не зная детально Заветов, символики и смысла каждого сюжета, все равно стоит созерцать это. Задрав голову так, как в это время года в своей местности - к звездам... Ad astra. Потому что нельзя уйти от проблемы низшего и высшего в человеке, нельзя оторваться от корней. Нельзя оторвать глаз.

Если бы не было религии, через что тогда выразить разрыв?.. В любом случае, сюжет лишь средство выражения этого разрыва. Нет ничего пронзительнее, чем это не-касание. Особенно если вокруг тебя - закольцованная история человечества".

И вот, еще один критерий. Талантливое и гениальное не может ограничиваться одним смыслом. Потому что смысл вообще неприложим к.

Сикстинская капелла. 
И хотя это не храм в обычном понимании, а особое место для всей католической церкви, суть одна.

Не зря это храм. Храм - это не зря. 

___________________________

У каждого свой внутренний компас/космос для поиска. "О человеке, любви и смерти".

Храм культуры противостоит отсутствию памяти.

Чудеса продолжаются, и если мне есть что сказать в этом Храме, то это Благодарность, которая должна превосходить размеры моей жизни и моего восприятия. 

Может, и жизнь не зря? Не зря. Тут и выбора-то не сказать, чтобы дали, а те, кто решил, что выбор есть, обладают, повторюсь, каким-то неестественным мужеством, от которого веет заранее ужасной догадкой - "зря".

Потому что если колокол культуры еще звонит, то он звонит по тебе.
Потому что с каждым прочтением тьма все больше накрывает ненавидимый прокуратором город.
Потому что и цель в жизни выдумывать бессмысленно в отсутствии памяти, можно только нелепо радоваться происходящему и, на кончиках пальцев, ловить, ловить diem, мой капитан.

И это, как и все прочее, есть только мое восприятие. Дата, подпись, расшифровка.  

P.S. И потому написано не от ума, а от восторга.