День, изменивший всё

День космонавтики для меня раньше был напоминанием о том, что мой дедушка работал на Байконуре, а мама там родилась. 

Внутренне я очень хотела дату 12 апреля.

Год назад в операционной играла «Была бы лодка», а в голове – «Крестовый поход птиц». Он действительно начался в четверг.  

В ту ночь (которую подряд) я не могла уснуть, и в переполненном роддоме мне было так одиноко, как никогда. Последний шум одиночества.

Часа в три я задремала под Валаамский хор. Проснулась за 5 минут до будильника, выполнила необходимые ритуалы и еще долго ждала в проветренной палате.

В операционную я шла, как на праздник. Шутила. Какие замечательные там были медсёстры. Сделали укол в спину – единственный болезненный опыт. Спросили имена. Выпытали.

Потом мне было плохо даже от этого наркоза, но это все не по-настоящему. Когда раздался крик – слёзы полились из глаз. И второй, минуту спустя – ещё раз. И у меня даже были силы смотреть направо, где за прозрачными дверьми одевали двух новых космонавток.

Первыми «из своих» на станции Земля их встретили мои родители. Когда следом вывезли меня, мама сказала, что я молодец.

Потом был инцидент в реанимации, когда меня действительно отправили в космос, вколов нечто и оставив без присмотра, но потом быстро вернули назад.

А потом их принесли. Нет, сначала предусмотрительно принесли кашу с маслом.

И когда я увидела эти совершенно еще инопланетные лица, стало беспричинно ясно, что имена им подходят, ничего лучше строчки из «Осенней» и придумать нельзя.

После невесомости наркозной – заново учись ходить. Пока училась, смотрела в солнечную даль – думала, больше никогда, главное это запомнить, больше ни ногой сюда.

А главный реаниматор пошутил: "Ну вот, придешь за двумя мальчиками..." - *взгляд удава, родившего слонов* - "Так все в начале смотрят. Ты, главное, запомни, что у тебя реакция на ...".

В палате их привезли на спец.транспорте, с бирками (как будто не отличу!). Бирки выдали им, а пришпилена отныне я, к какой-то неизъяснимой вечности.

С прилетом, родные!

Л.е.т.о.

На пороге дома

Снова томится Странник,

Желанный гость.

Легкий, прозрачный

(В этих краях даже призрачный)

Плащ июня:

К прохладной материи ветра

Приколот цветок Луны…

Хозяин, прими его.

Странник уже обессилен зноем,

Но как сверкает 

Улыбка июльских губ!

Он просит пить.

Дай ему ковш грозы, но помни:

Жажда его глубже.

Ведь в глазах его – август.

Как леденяще глубок

Взгляд мириад искр,

Что шепчут с самых небес:

Все ничтожно велико, поэтому –

Carpe diem, memento more…

24/25.07/201?

Ностальжи

Теперь я обитаю в той самой квартире, где прошла часть детства.

К детству неприменимо слово "ностальгия". Если в 22 вообще возможно "ностальгировать", то не по детству, максимум, по "юности". В детстве (в счастливом, - несчастливого у меня не было) - всё ровно. Помнятся оттуда только яркие моменты, которые выстраиваются в одну спокойную линию. Домик из одеял, книги, воображаемые френды, английский, игры, мороженое каждый вечер... 

"Но слышишь, бьют часы...".

Пространство переделано чуть менее, чем полностью, и сейчас я понимаю, что это произошло  подсознательно и подсозДательно - создать новое, не напоминающее.

Но вид из окна все тот же. Так же жужжит холодильник. Те же очертания коридора. И в этом новом, светодиодном свете иногда мелькают картинки прошлого. 

Зимой (в этом году январь - как в детстве!), незадолго до послеобеденного заката, небо обретает прозрачно-голубой оттенок, который наполняет тебя красками того времени.

Разница в том, что когда ты ребенок, даже если уже думаешь о смерти, то все кажется таким далеким, таким большим. Взрослая жизнь так далеко, так далеко, и сама жизнь так длинна.

А вот нет. 

Ничего больше не делается само и для тебя, как в детстве. Пирожки, к большому сожалению, не выпрыгивают из печки, хотя и пекутся теперь по рецептам, найденным тут же, в инструкции для плиты и написанным его рукой.

Но нет его.

_______________

У меня один вопрос: куда все делось? 

Столько сил отнимает это плавание, одиночное ли, совместное, я не знаю. Знаю, убеждена, что человек один, избитость этой фразы (мысли) превосходит масштабы трагедии, которую она пытается обрисовать: человек всегда один, потому что умирает один. "Умерли в один день" не значит "умерли вместе".

Человек всегда один, потому что он может быть сам собой только один, и это аксиома. 

Столько сил, чтобы держать парус по ветру. Не остается себя на эмоции. Не пускать наружу, держать. Редкие мгновения - запечатлевать и складывать в коробочку памяти. 

"Как пусто в душе без миражей, без волшебства"...

Но я все-все-все помню. Каждую эмоцию, связанную с каждой песней, с каждым событием.

И уж лучше всего я помню тот день, когда его не стало.

Похоже, я не стала ни на йоту умнее и мудрее за 8 лет. Движение по шкале ценностей в неизвестном направлении ничего не поменяло.

Я. Боюсь. Смерти. 

И я не то что не могу отпустить - но даже если боль была давно, она не перестает быть болью, если не обесценивается повод. Да-да, причина страдания, да-да, можно/нужно избавиться, приняв - я выучила. 

"Не плачь обо мне, ветер все сильнее,

пора улетать, скоро край".

Все, что делал человек, умрет. Умрет абсолютно все - вещи, сделанные руками, вещи, сказанные словами, вещи, вложенные в чью-то голову...  На рассвете умрет все, что было прожито ночью.

_____________

Но у меня второй вопрос: как быстро все забудется, как быстро затрется и этот диск, и ощущения детства/юности станут недоступны?

Ведь мы устроены смотреть вперед, постоянно и только - вперед.
Все впереди и всегда будет впереди!

Ностальгии по детству не может быть потому, что в детстве (счастливом) кажется: так будет всегда. Всегда будет хорошо, смысл в смехе, смысл в веселье. Не может быть ностальгии по такому ложному чувству. Не может быть ностальгии по основе, которая обесценилась. Это самое безвозвратное. 

Не может быть ностальгии по состоянию, в котором не боялся смерти.

Может быть - воспоминание. No steel.

Время - это человек, в своем уме произносящий: "время - это" под звук хлопающей ладони.

Воскресное

...Я думаю, что мы все абсолютно беззащитны перед Красотой.

Простота этого тезиса изуверски впивается в необходимость дать ей определение. Открыть Достоевского.  

Щелчок где-то в районе сознательной зоны комфорта - и ты другой.

Как мы читаем тексты? Пробегаем глазами по пересеченной местности чужих нам фраз. Как пишем? Последовательно избегая углов, мы формируем точку зрения там, где сом(к)нется круг.

Главный месседж сегодняшнего состоит в последовательности. Но из последовательности исходить - надеяться на долгую жизнь. 

Я думаю, что без бытовой завесы мы беззащитны.

Когда хочется застыть в оцепенелом спокойствии, выразив во внешнем неземную внутреннюю тишину и в тот же момент - зарыдать от бессилия, от жалости, от невозможности того, что видишь перед собой. Ощущение "созданности" в каждой частичке окружающего. Когда нет чувства времени, грусти от того, что все проходит, проходило и будет проходить, нет этой человеческой бессмысленной заякоренности на свои и чужие реакции, оценки, слова. 

...

Я формируюсь. У меня нет определенного взгляда на. У меня есть просто взгляд. Последовательно этапируют по жизни - сопротивление бесполезно. Неужели когда-нибудь я застыну? 

На любой сложный вопрос я выдаю первое, что ближе в данный момент, я даже не могу сказать, что считаю так, как говорю, а говорю, как чувствую. Нет. Я подбираю слова под мелодию разговора с человеком, интуитивно раскрашиваю случайный узор слов между нами. И это разумно - ведь пока я говорю, слова теряют ценность, я иду дальше, мы идем дальше, мы  уже другие к концу фразы. По определению, я не могу выразить то, что не только иллюзорно-постоянно меняется, но и вообще - существует ли?

"Ты меня так угадываешь, так чувствуешь". Да, я чувствую. Но все сложнее. Я также чувствую, что на твоей воде совсем иные круги, и после всего остается ощущение не просто недосказанности - "несозданности". Я знаю, что два человека не могут пережить одно и то же ощущение одинаково, если это не откровение.

Но иногда - можно услышать эхо в другом. Если крикнуть ему прямо в глаза, в уши, в распахнутую настежь форточку сознания. Врезать по его существу что есть силы.  

Мой вопрос к природе невыразим. 

Я абсолютно беззащитен перед тем, что не применимо к вопросу "зачем", что со-творено, что превосходит меня по всем осям координат. 

Я не очень понимаю, как можно "наслаждаться" природой (в плоскости пейзажа). Либо ты подрываешься на бомбе в силу этой беззащитности, либо блокируешь ощущение и остаешься обыденным.

Быть хамелеоном очень сложно, и единственная опора - это Одиночество.

Воскресно-воскрешенное на этот раз.

Вооруженный острыми ветками в быстро спадающих сумерках, пронзительного окраса облаками, песнью земли, увядающей в пестроте. 

Всего лишь осенний закат.

Доктор!..

"Если бы можно в сердце поглубже вклеить портреты".

(с)

1.

Доктор, левее, выше. Еще левей...

Поднимите одежду.

Слышите? - Нет, не слышу. 

Дышим глубже. (Складка между 

бровей)

Вдох-выдох. Стоп.

Выдох.

Вдох. 

Снимает фонендоскоп -

Ну, рассказывайте. 

(Озаглавливает карточку 

Врасплох.)

Доктор, легкие, - словно воздух,

Сжатый штыками ребер

 в пространстве бренном.

Во Вселенную

Перевернут кувшин желудка.

Обезумевшая от стука

В клетке плещется глыба…

Это, голубчик, от недосыпа.

Давления перегибы.

Доктор, проскальзывает пульс –

Вот, щупайте:

Раз-два-три-пропуск, -

У аритмии солоноватый вкус.

(Пишет; странно, хороший почерк)

Доктор, вытягивает жилы! 

Рвет снаряды на моих улицах,

Минируя все углы,

Сгибает, кружит...

Милый мой, хватит сутулиться.  

Всего парочка самых лучших 

пилюль, пара плохих стихов - и полно

Забудете (усмехается),

как выглядит ваша бомба. 

*

Но Доктор!..

Прекрасность утра

Зашкаливает, зелень трав 

Вместе с охрой листвы нараспев -

Звучит. 

Изморозь сахарной пудрой

На нёбе земли горчит...

Нет-нет, не надо!

Не прибегайте к метафорам!

Избегайте тирад и од. 

Смыслов двойных и пряных 

Убегайте 

От.

Посмотрим-ка лучше с Вами, как 

всеяден ум;

Как он кормит нас с ложечки 

Своей сказочной логикой...

...белый шум, 

Доктор, поверьте мне хоть на толику,

Застилает все, от горизонта до вертикали, 

Накрывает и обрывает. 

Доктор, что это Вы мне дали?

Глотайте. А может, хотите чаю?

Да, пожалуйста, - кипятком! 

С ослепительно кислым лимоном

И безумно ягодным молоком.

Голубчик, тише...

Нет, доктор, прошу Вас, громче!

Прибавьте басы, участите ритм!

Я хочу видеть,

Как рушатся стены, 

И стенают звезды, 

Как вспыльчиво выстрелит полночь

В створ белоглазых рифм.

2

Доктор смотрит в окно, за которым сад.

Оборачивается к кушетке.

«Легше?».

В одной из соседних палат

кто-то впрямь умирал за родину,

Подавив целевое рацио…

Доктор, спасибо, даже стал чувствовать руки вроде бы.

Я уже умирал, 

теперь только в плен не сдаться бы

Потому что любая мысль

О ней

покрывает испариной

И становится детонатором.

Если больше я не увижу ее…

…Взрыв, говорят, был слышен и на окраине

Мира нашего, вместо мирного атома,

Изобретшего мутный опиум,

А потом рядовой выключатель вырубил.

Вы - смогли бы?

Смог бы!

Потому что, доктор, 
Всё равно не чувствую. Ничего. 
Не чувствую совести, мести, смерти. 

А чувствую - пустошь выжженную. (Черту,

Говорящую и горящую в лице

Её). Чую черствую, чертову пустоту.

(дописывает рецепт)

...Гуляйте побольше 

И не дымите бессмыслицей!

Не курить?..
Вы, не поняли, милый мой, не расслышали...

...ЭТО как будто СЕРДЦЕ (шепотом) вынули из груди,

И оно догорает в пепельнице

В лихом кураже. -

А вы ничего не можете с этим сделать, Господи прости,

Обезболить не можете толком даже …

Не укол, а чудо, спасибо, доктор!

3.

Из палаты выходит. Фельдшеру: 
Плачевно.
Сегодня палач я, Миша.

Фельдшер, протягивая спички,

спрашивает: сложный случай?

Помочь?

Я уже вколол ему самое сильное: 
первую ночь.

Будет жить.

Проследи, чтобы все было, как положено - 

Шину реальности наложи.

Дальше курсом:

Мгновения - внутривенно.

День - по два к одному, с физраствором будничным. 

Неделю - залпом потом для верности.

Месяц - размешивай с событиями, -

А там поглядим.

Фельдшер бросает вслед: 

Стало быть, излечим? 

Доктор смеется тихо:

Излечимых нет.

И неизлечимых - нет.

Но каждый так уязвим,
так безудержно одержим,

Что при всей банальности наших вакцин

Они единственный выход.

"Помимо определенных вещей 

есть определенные вещи..." (с)